Федерико
Назовусь я вам, но раньше
К вашей припаду руке я.
(Опускается на одно колено и целует ей руку.)
Кассандра
Как! Вы стали на колени?
Это слишком! Вы чрезмерно
Обходительны со мной.
Федерико
Нет, я только долгу верен,
Ибо я — ваш сын, синьора.
Кассандра
Делает мне мало чести
То, что я вас не узнала.
Кто иной мне мог спасенье
Принести в беде подобной?
Дайте вас обнять!
Федерико
Поверьте,
Что не стою я того.
Кассандра
Нет, лишь так я вам сумею
Долг вернуть, граф Федерико.
Федерико
Всей душой я вам отвечу.
(Обнимаются и разговаривают вполголоса.)
Батин
(Лукреции)
Раз уж оказалась, к счастью,
Эта дама — той, за кем нас
Герцог в Мантую отправил,
Я спросить тебя осмелюсь,
Как тебя мне звать теперь —
Ваша милость, честь иль светлость? —
Чтоб тебе я не сказал
По неведению дерзость.
Лукреция
Друг! На службе герцогини
Состою я с малолетства,
Ей обычно помогая
Заниматься туалетом.
Батин
Значит, камеристка ты?
Лукреция
Нет.
Батин
Не важно, ибо весом
Пользуешься ты, раз к ней,
Не стучась, заходишь в двери.
Часто у синьор бывают
Плутоватые служанки,
Коих сразу не приметишь,
Хоть влиянье их огромно.
Как тебя зовут?
Лукреция
Лукреция.
Батин
Римлянка и ты?
Лукреция
Отнюдь.
Батин
Слава богу! Надоели
Мне кинжалы, и насилья,
И поруганные девы,
Коими я бредить начал,
Прочитав о ней легенду.
Был Тарквиний у тебя? [169]
Лукреция
Кто?
Батин
Что стала б ты с ним делать?
Лукреция
Ты женат?
Батин
К чему столь праздный
Задавать вопрос?
Лукреция
Об этом
Спросишь у своей супруги.
Батин
О, скора ты на ответы!
А ты знаешь, кто я?
Лукреция
Нет.
Батин
Как! Ужели неизвестно
Имя громкое Батина
В Мантуе?
Лукреция
Вот самомненье!
Ты, сдается мне, из тех,
Кто, по глупости, уверен,
Что о них весь мир наслышан,
Хоть их и в родной деревне
Знает далеко не каждый.
Батин
Видит бог, что я не грешен
В этом, что не нужно славы
Мне за счет заслуг соседа.
Прихвастнул я лишь для шутки,
Ибо чужд на самом деле
Я гордыни и тщеславья,
Хоть стяжать мечтаю с детства
Славу меж людей ученых,
Изощривших ум свой чтеньем,
Потому что заслужить
Уважение невежды —
Значит пожинать ту глупость,
Что сумел ты сам посеять.
Кассандра
(к Федерико)
Выразить могу едва,
Как я рада встрече с вами.
Вижу, что не зря хвалами
Осыпает вас молва:
И поступки и слова
Ваши, сын мой драгоценный,—
Это признак несомненный
Сердца, полного с рожденья
Пыла, самоотверженья
И отваги несравненной.
Я ничуть не сожалею,
Что беда произошла —
Ведь она мне помогла
Вас, синьор, узнать скорее.
Шторм минул, коль блещут реи
Ночью язычками света [170] .
Вот к чему сравненье это:
Свет мой — вы, моряк — сама я,
Бездна моря — глубь речная,
Шторм — беда, корабль — карета.
Вас, синьор, меня считать
Матерью своей прошу я
И надеюсь: честь такую
Мне удастся оправдать.
Граф! Мне будет придавать
Столько гордости отныне
Мысль о столь достойном сыне,
Что приятней, может статься,
Вашей матерью мне зваться,
Чем Феррарской герцогиней.
Федерико
Хоть пред вашей красотой
И немею я, синьора,
Не прерву я разговора
Из-за робости пустой.
Герцог, повелитель мой,
Тот, кому что было сил
Я с младенчества служил
Безраздельно и всецело,
Кто мне душу дал и тело,
Их сегодня разобщил,
Ибо я душой сейчас,
Хоть ему я несомненно
Сын родной по плоти бренной,
Во второй родился раз
И не от него — от вас.
Не узнал бы никогда я,
Что душою обладаю,
Если б вы мне не предстали,
Ибо вы ее мне дали,
Вновь на свет меня рождая.
О, не преувеличенье
То, что навсегда отныне
Стал для вас я, герцогиня,
Первенцем, чьего рожденья
Ждет Феррара в нетерпенье!
Нет, — могу я дать вам слово,—
Чуда в этом всем большого:
Ведь, живя шесть тысяч лет,
Первая из всех планет
Каждый день родится снова [171] .